– Тебе, наверное, будет неудобно добираться отсюда до офиса, – сказала Арина. – До автобусной остановки надо шагать двадцать минут, а до трамвайной еще дольше.

– Я работаю удаленно, – качнула головой в ответ. – Рисую дома, а в офис катаюсь раз в два месяца, поэтому транспортная доступность для меня значения не имеет. Если же понадобится куда-то срочно поехать, всегда есть такси.

– Это да, – согласилась Марина. – А семья у тебя имеется?

– Если ты имеешь в виду мужа и детей, то их у меня нет. Зато есть отец и мачеха. Раньше я жила с ними, а теперь переселилась сюда.

– Надолго ли?.. – едва слышно пробормотала Алина.

Стоявшая рядом сестра толкнула ее в бок.

– Хорошая ты девушка, – задумчиво протянул Аристарх Семенович. – Знаешь, что, Алиса? Ты сегодня спать пораньше ложись. А прежде чем уснуть, хорошенько запри входную дверь и шторы в спальне задерни. Если же после одиннадцати часов вечера к тебе кто-то постучится, ни в коем случае не открывай. Сиди тихо, как мышка, даже если будет казаться, что в квартиру рвется стадо бегемотов.

– Погодите, – удивилась я. – В мою дверь станут ломиться?

– Вероятно, да. В нашем доме есть личности с особым чувством юмора. Так-то они ребята тихие, дурного никому не делают, однако ж над новыми жильцами, бывает, подшучивают.

– Ничего себе шутки! – возмутилась я. – Я на таких балагуров полицию вызову. Пусть они ей свое чувство юмора показывают.

– Полиция сюда не приедет, – вздохнула Марина. – Не спрашивай, почему. Не приедет и все. Уж сколько раз ее для наших придурков вызывали, а все без толку. Тут только один выход – не обращать внимание. Они ночку-другую пошумят и отстанут. Нужно просто потерпеть.

Я обвела соседей внимательным взглядом. Те были серьезны и, казалось, действительно верили в свои слова.

– Ладно, – кивнула я. – Спасибо за предупреждение.

– Предупрежден, значит, вооружен, – наставительно сказал Аристарх Семенович. – Отдыхай, Алиса. А дверь, как стемнеет, все-таки никому не открывай.

***

Вечер в новой квартире прошел сравнительно тихо. Я приготовила себе суп и оладьи, выпила чашку какао, распаковала и развесила в шкафу одежду. При этом у меня не шел из головы разговор с соседями.

Что бы они ни говорили, а терпеть проделки неведомых хулиганов я не собиралась. Дверь я в любом случае закрою на замок – не оставлять же ее на ночь открытой! А вот шторы задергивать не буду. И дело здесь не в том, что я не понимаю, для чего это надо, а в том, что их у меня попросту нет. Вернее, есть – они удобно лежат на дне одного из моих чемоданов, и доставать их оттуда я сегодня не собираюсь.

В восьмом часу вечера в мою квартиру тихонько поскреблись. Посмотрев в глазок, я увидела одну из давешних сестер-блондинок. Кажется, это была Алина.

– Я тебе кое-что принесла, – сказала она, когда я открыла дверь. – Мы с сестрами посоветовались и решили, что оставлять тебя безоружную наедине с нашими дураками все-таки неправильно. Поэтому – вот, держи.

Девушка протянула мне литровую бутылку, до краев наполненную прозрачной жидкостью. Вместо крышки на ее горлышко был надет пульверизатор.

– Если в дверь будут стучать очень настойчиво, плесни визитеру этим в лицо, – продолжала Алина. – Он тогда живо оставит тебя в покое.

– Это кислота? – уточнила я, внимательно рассматривая бутылку.

– Что ты, конечно, нет, – засмеялась близняшка. – Это вода. Только… м-м… не совсем обычная.

– Святая, что ли?

– Скорее, заговоренная. Поверь, штука надежная. Ею, кстати, можно полить и того, кто будет стучать в твое окно.

– Мое окно находится на двенадцатом этаже, – напомнила я. – Кто в него может стучать? Разве что голуби или летучие мыши.

– Вот-вот, мыши, – усмехнулась девушка. – Их, если что, тоже полей. Бутылку, кстати, возвращать не надо. Оставь ее себе. На всякий случай.

За сим, попрощавшись, Алина ушла. Я же, убедившись, что в сосуде действительно находится вода, продолжила заниматься своими делами.

Когда часы на экране мобильного телефона показали одиннадцатый час вечера, я прошлась по квартире и включила повсюду свет. О том, чтобы ложиться спать, не могло быть и речи. Бутылку с пульверизатором поставила у двери, рядом с ней положила швабру, большую алюминиевую сковороду и принялась ждать начала концерта.

Представление, как и обещали, стартовало ровно в двадцать три часа: в мою дверь постучали – громко и настойчиво.

– Кто там? – грубо спросила я, посмотрев в глазок, но никого почему-то не увидев.

– Открывай! – раздался в ответ сердитый мужской голос.

– С какой это радости? – фыркнула я. – Ты время видел? Иди домой, шутник. Завтра познакомимся.

В ответ на мои слова невидимый мужчина разразился потоком брани, да такой крепкой и грязной, что я на мгновение опешила. И это называется шуткой? Милым соседским юмором? После такого словоизвержения я могу со спокойной совестью подать на этого весельчака в суд за оскорбление моей чести и достоинства.

– Вымыл бы ты рот с мылом, – посоветовала я мужчине. – Из него так смердит, что слезятся глаза и вянут уши.

Удары в дверь стали громче и сильнее.

– Открой дверь, тварь! – крикнул мужчина. – Открой, или я ее вышибу!

Интересно, он пьяный или обкуренный? Вот уж чего не хватало, так это иметь по соседству неадекватного наркомана!

– Зачем мне ее открывать? Что тебе от меня нужно?

Мужчина на вопрос не ответил. Вернее ответил – очередным каскадом ругани, однако смысла в нем я так и не уловила.

– Если не отопрешь дверь, я тебе голову оторву!

– Это каким же образом? – хохотнула я. – Ты – там, а я – здесь.

– Думаешь, я тебя не достану?

– Конечно, достанешь. Ты меня уже достал. Честное слово.

– Отопри и скажи мне это в лицо!

Чем больше мужчина говорил, тем четче у меня создавалось впечатление, что он принимает меня за кого-то другого. Как-то раз в квартиру моего отца ломился соседский алкаш, с пьяных глаз перепутавший этажи. Мачехе пришлось тогда хорошо потрудиться, прежде чем он понял, что ошибся адресом.

Объяснять агрессивному соседу, что я перед ним ни в чем не виновата, не было никакого желания. Поэтому я взяла